К счастью или к сожалению, но эпоха перемен началась не вчера. В течение последних 15-20 лет в мире и в России экспоненциально развивается четвертая промышленная революция: массовое внедрение киберфизических систем в производство (Индустрия 4.0) и обслуживание человеческих потребностей, включая быт, труд и досуг (Работа 4.0). Мы все видим и чувствуем на себе процессы цифровой трансформации не только экономики, но и общества в целом.
Цифровые технологии становятся ключевым фактором успеха бизнеса. Применение технологий обработки больших данных приводит к радикальному изменению системы принятия решений и взаимодействия с потребителями услуг в банковском и страховом бизнесе, в юридических услугах, бухгалтерии, консалтинге и аудите, метрологическом обеспечении, здравоохранении и других отраслях. Использование интеллектуальных систем поддержки принятия решений и инфо-телекоммуникационных систем оказывает критическое влияние на все логистические процессы.
Развиваются шеринговые модели пользования товарами и услугами. Многие производители возвращают производства в свои страны (решоринг) благодаря использованию технологических производственных систем (роботов, интеллектуальных систем принятия решений и т. п.). Один из трендов – технологизация бизнесов, превращение их в технологические компании и экосистемы. Появляются новые возможности для мониторинга поведения людей и технологических процессов, возрастают возможности кастомизации вещей, развивается идея метавселенной, AI-, AR-, VR-технологии, трансформируются профессии, политическая, социальная и этическая среда.
В результате объективных технологических и социо-экономических процессов очевидным образом изменилась роль технологических департаментов. На любом современном предприятии CIO, CTO, CDO – ключевой бизнес-партнер собственника и топ-менеджмента. От общего уровня его квалификации, глубины понимания бизнес-задач и широты кругозора сегодня зависит непрерывность текущего бизнеса, его конкурентоспособность и перспективы развития. Безусловно, необходимость постоянного изучения новых возможностей, «междисциплинарность» (необходимость разбираться во всех процессах) – это вызов. Реальность такова, что цифровая трансформация – это не «сферический конь в вакууме», а операционная задача любого бизнеса, цель которой – получение дополнительной ценности (получение прибыли, сокращение расходов, новые рынки и/или клиенты). И все это – задачи, решаемые сегодня при непосредственном участии технологических руководителей.
Необходимость рассматривать возможности замещения иностранного программного обеспечения российским или ПО с открытым кодом — это всего лишь одно из дополнительных условий обеспечения непрерывности и возможности развития бизнеса. Говорить о 100%-ных аналогах иностранного ПО практически невозможно. За тридцать лет безусловного господства иностранных вендоров с их огромными маркетинговыми бюджетами, которые к тому же в течение всего этого времени неустанно совершенствовали свои продукты, мы привыкли к ролям второго и третьего плана российских разработчиков. Тем не менее практика показывает, что если решать бизнес-задачу, то решение не просто найдется, а, скорее всего, в итоге оно будет более гибким и удобным, чем текущее.
Формирование «дорожной карты» цифровой трансформации в условиях необходимости использования нового ПО, имеющего незначительный опыт применения (а зачастую не имеющего вовсе примеров внедрения в заданной отрасли или для конкретной задачи), безусловно, влечет за собой риски. Однако вместе с этим оно дает возможность более гибкой настойки для получения дополнительной ценности для бизнеса.
По этой причине стоит рассматривать сложившуюся реальность как возможность усовершенствования технологий ведения бизнеса и решать задачу получения новых возможностей, а не задачу замены ПО. Целевая ИТ-архитектура предприятия при этом может включать в себя совместимые решения российских и иностранных вендоров, а также заказные решения на открытом ПО. В результате осмысленного подхода бизнес может получить совершенно новые возможности для трансформации своих процессов в целях повышения конкурентоспособности и эффективности.
Стоит отметить, что выбор российских решений все еще затруднен в том числе по причине очень низкого уровня активности вендоров. Руководители технологических департаментов фактически не информированы ни о текущем технологическом стеке, ни о возможностях конкретных решений. В этом вопросе полностью отсутствует объективная аналитическая поддержка, а маркетинговая активность самих вендоров российского ПО оставляет желать лучшего.
С учетом общего уровня отечественных технологических решений и вендорской культуры руководители технологических департаментов в России сегодня несут на своих плечах максимальный уровень ответственности как за выбор решения, так и за весь цикл его проектирования, разработки, внедрения и сопровождения. Изменяется и роль интеграторов, которые вынуждены возвращаться от узкой специализации к парадигме комплексности ИТ-услуг, включая необходимость наращивания компетенции в бизнес-задачах заказчиков и ведения научно-исследовательской работы в отношении новых решений.
В сущности, формируя варианты ИТ-архитектуры, CIO, CTO, CDO сегодня решают не только технологическую, бизнес-, но и научно-исследовательскую задачу. С учетом этого факта ключевым является не только выбор варианта ПО, но и выбор партнера по реализации проектов, который обеспечит комплексное решение задач, а также будет иметь все необходимые ресурсы, компетенции и опыт для ведения научно-исследовательской деятельности в отношении широкого круга решений.
Наконец, надо признать, что эра тотальной цифровизации уже наступила и жить в ней чрезвычайно интересно, а необходимость искать варианты замещения зарубежного ПО – дополнительный фактор, создающий условия для существенного ускорения процессов цифровой трансформации. Сегодня мы имеем редкую возможность поиска новых нестандартных решений для рутинных и уникальных задач в рамках ежедневной работы, и в наших руках – использовать эту возможность с максимальной результативностью.