Многое из иностранного ПО перестало обновляться, новые лицензии не продают, риски критических ошибок угрожают госкомпаниям и крупному бизнесу. Существующее положение вещей вскрывает целый ряд проблем, которые в прошлом мешали, но были не слишком критичны для развития технологий. Сегодня же их решение детерминирует дальнейшее развитие ИТ-сектора в стране и всего, что связано с использованием ПО, поддержка и поставки которого прекратились. Иными словами, от этого во многом зависит будущее промышленного производства, добычи ресурсов, образовательного, научного и технологического развития.
Взглянуть на ситуацию с открытыми глазами
Невозможно решать проблемы, не осознав их, не поняв причины и механизмы их возникновения, не обозначив их границы. По моему убеждению, для развития ИТ в России критически значимы следующие:
– утечка кадров за пределы страны;
– отсутствие конгруэнтности и доверия ИТ-специалистов к российским компаниям;
– коррупционное лоббирование продуктов, не решающих в полной мере задачи бизнеса, государства и общества;
– разработка корпоративных продуктов силами небольших ИТ-подразделений внутри крупных компаний, прямо связанных с отраслью;
– острая внутренняя конкуренция за ИТ-специалистов, при значительной разнице в зарплатах между банками (финтех компаниями) и всеми остальными;
– отсутствие компетентного управления многих компаний национального ИТ-сегмента.
Утечка кадров за пределы страны
Корень проблемы в том, что выросло поколение 90-х, среди которого множество людей убеждены, что добиться в России качества жизни и профессиональных результатов, сопоставимых с теми, которые возможны за пределами страны – крайне тяжело. Несмотря на то, что зарплаты российских айтишников выше, чем доходы подавляющего большинства граждан, они ниже, чем у многих их коллег за границей.
Создаётся иллюзия, что релокация или эмиграция гарантированно решат все проблемы, характерные для российской действительности. На самом деле всё достаточно сложнее. Зарубежные, в частности, западные компании приглашают лишь особо ценных единиц, предлагая зарплату, сопоставимую с зарплатой местных специалистов, прочих воспринимают, как способ уменьшить расходы на персонал.
Т.е, если опытный senior java-инженер в Великобритании может рассчитывать на 90 – 120 тыс. фунтов в год, то выходцу из постсоветских стран, в частности, из России, вряд ли предложат больше 70% от этой суммы, вероятнее всего — меньше. Но даже учитывая, что этот заработок выше, чем в России, на него часто нельзя обеспечить качество жизни сопоставимое с тем., которое может позволить себе тот же специалист в России, имея годовой доход средний по стране.
Отчасти это решает проблему, как и спорадически возникающая русофобия, связанная со спецоперацией. Специалисты приезжают, испытывают сложности с адаптацией и, нередко, возвращаются в Россию. Между тем, так происходит не всегда.
Отсутствие доверия
Существует устойчивый стереотип о том, что российские компании – это исключительно “галеры”, на которых работодатели стремятся получить максимум за минимальные деньги. От этого растут притязания, а мотивация, напротив, снижается. Проблема тесно связана как с отставанием российского ИТ в применении методов отслеживания повышения лояльности сотрудников, так и с недобросовестными работодателями, которые действительно существуют в российском ИТ.
Получить 3 личных копейки, потеряв 100 рублей компании
Коррупция — общественный порок, который характерен для всего российского социума и ИТ-отрасль не исключение. Возможностей продвинуть малоэффективное или недостаточно функциональное решение более чем достаточно. Таким образом кто-то зарабатывает, а у крупной компании или отрасли возникают дополнительные проблемы. Сейчас важно, чтобы у лиц, принимающих решения, особенно на местах, было достаточно поводов, чтобы пресекать такие попытки. Решение проблемы находится в зоне ответственности регуляторов и тех, кто способен применять административный ресурс.
“На коленке” не лучше
Не менее крупная проблема – попытки создавать нужные продукты для крупных предприятий силами собственных небольших команд, часто не слишком компетентных для того, чтобы довести продукт до полноценной коммерческой реализации. Написанные на коленке утилиты и приложения плодятся как кролики у рачительного фермера, не масштабируются, плохо поддерживаются и быстро устаревают.
Как итог, крупная компания, например из ресурсодобычи или промышленности, может использовать огромный зоопарк собственных и чужих продуктов без малейшего шанса на дальнейшую интеграцию, унификацию и сколько-нибудь эффективное применение. Да, эти продукты решают текущие задачи, но первое же не спрогнозированное развитие событий бизнеса, изменение условий и такие продукты становятся не актуальными. В итоге, эффективность падает, постоянная смена продуктов делает стоимость владения сопоставимой со стоимостью разработки полноценных коммерческих продуктов, способных к масштабированию и развитию или покупки их у стороннего вендора.
Финтех, высасывающий кадры
Конкуренция за действительно талантливых и опытных специалистов огромна. Стремясь выжать из рынка лучших, финансовые организации, обладающие огромными ресурсами, задирают зарплатные планки. Многие банки уже работают как полноценные ИТ-организации и их способности платить больше можно только позавидовать. Обратной стороной их победы в конкуренции за разработчиков и ИТ-менеджеров стала критическая нехватка опытных и подающих надежды специалистов в других отраслях, часто критически важных для российской экономики.
Как продуктовым, так и аутсорсинговым компаниям, не способным сделать конкурентные предложения, приходится довольствоваться остатками от тех, кого не трудоустроил, например, Сбербанк или Альфа. Это приводит к тому, что недоукомплектованные команды дольше создают продукты, растёт нагрузка на QI-тестировщиков. Последних также не бесконечное количество, они как и прочие специалисты отрасли стали активно релоцироваться. В компании приходят люди, которые вчера закончили краткие ИТ-курсы и которых часто сложно назвать полноценными специалистами.
В борьбе за кадры участвуют не только профильные компании, но и отраслевые гиганты, прямо не связанные с ИТ. При этом некоторые из них не гнушаются использовать подкуп сотрудников и получение через них конфиденциальных данных нужных специалистов. В нашей практике был случай, когда HR-менеджер попросту слила базу сотрудников крупной компании, получив в качестве гонорара должность с немаленькой зарплатой в этой же компании.
Не умеют управлять ИТ-бизнесом
Пожалуй, самой острой проблемой является неумение российских руководителей полноценно управлять организациями, создающими новые ИТ-продукты. Компаний, воплотивших в России успешные долгоживущие ИТ-продукты, не так много. Значительно больше тех, которые продавали чужие решения или немного их кастомизировали.
Возможность быстрее заработать именно таким образом породила огромное количество руководителей, ориентированных на быстрый, пусть и небольшой финансовый результат, не требующий глубокого понимания того, как следует разрабатывать и развивать новые продукты. Быстрая прибыль от спекулятивной, по факту, деятельности — секрет успеха многих российских ИТ-бизнесменов.
Получая деньги в менее рискованном бизнесе, не требующем колоссальных инвестиций, работать удобнее. Предоставляемые государством преференции и деньги далеко не всегда могут компенсировать убытки при актуализации рисков мало-мальски крупного проекта.
Опыт ЕАЕ-Консалт показывает, что многие руководители, которые неплохо работают в рамках выделенного под проект бюджета, но испытывают колоссальные сложности, попадая в агрессивную и требовательную рыночную среду.
Инвестирование — спасательный круг
Форсировать появление полноценных ИТ-продуктов, особенно корпоративного софта поможет обильное инвестирование. Это могут быть как государственные фонды, типа РФРИТ, так и частные инвесторы. Известно, что для того, чтобы создать полноценный, имеющий коммерческое будущее ИТ-продукт в России, нужно не менее $10 млн.
Часто условия инвестиций, которые предлагаются частными инвесторами в России, делают разработчиков и продукт его фактической собственностью. Это затрудняет развитие наиболее перспективных проектов, так как компании, разрабатывающие действительно новые, передовые продукту стремятся сохранить контроль за его развитием.
Госинвесторы использовали прямо противоположный подход, стремясь ограничить вложения и растянуть бюджет на множество проектов. Фонд одобрял строго ограниченный процент от суммы, необходимой разработчикам для старта (около 20%), а остальную сумму приходилось искать самим. Часть не слишком упрямых команд приняли решение отказаться от разработки перспективных и нужных рынку продуктов.
Происходило так в связи с тем, что условия госинвестирования были неподъемными или предполагали те риски, которые небольшие компании не могли себе позволить, а частное инвестирование было маловероятным или предполагало ещё более неудобные условия.
Кто виноват и что делать
Речь о том случае, в котором виноватых искать смысла не имеет, нужно признать проблемы и начинать их решать. В первую очередь важно:
– Сформировать комьюнити профессиональных ИТ-руководителей, в идеале определить критерии и стандарты к их компетенциям.
– Обеспечить меры государственной поддержки специалистов тех ИТ-компаний, которые заняты в реализации проектов федеральной значимости, работающих над критически значимым ПО для промышленности, госсектора, ресурсодобычи и т.д.
– Продолжить поддержку специалистов и меры мотивирования молодежи к получению востребованных специальностей. Такая программа уже существует, но требует доработки, например, льготы по кредитованию важны в основном для сегодняшних студентов, но к моменту, когда они закончат обучение – она уже перестанет действовать.
– . РФРИТ уже пошёл по этому пути и если раньше можно было рассчитывать лишь на 50% от стоимости проекта, сегодня фонд может субсидировать 70% и больше. Но только один, пусть и федеральный фонд. Для заметных изменений необходимо много частных и государственных инвесторов. Тем более, что в итоговом результате – в развитии отрасли заинтересованы все стороны.
– Создать условия, удобные для коррупционного лоббирования и разработки “на коленке”. Это тяжелые законотворческие задачи, они во многом связаны с развитием стандартов в области ИТ. Определяя стандарты для продуктов и для условий их создания, формируя критерии качества и надежности ПО, можно решить, если не все проблемы с лоббированием и внутрикорпоративными утилитами на три дня, то большую часть из них.